В 1938 году был ликвидирован Евгений Коновалец – украинский лидер, имевший доступ к Гитлеру и Герингу. Когда-то он служил полковником в австрийской армии и пользовался в кругах немецких «наци» некоторым уважением. Другие националистические лидеры на Украине не имели столь высоких связей с немцами — в основном это были оперативники из абвера или гестапо.
Устранил его Павел Анатольевич Судоплатов – советский разведчик, сотрудник ОГПУ, перед арестом в 1953 году — генерал-лейтенант МВД СССР. Во время Великой Отечественной войны, возглавляя 4-е управление НКВД, участвовал в организации минирования стратегических объектов в период обороны Москвы, диверсионной деятельности против немецких войск на Кавказе, стратегических радиоигр с немецкой разведкой. Судоплатов непосредственно руководил деятельностью на оккупированной немецкими войсками Западной Украине партизанского отряда специального назначения Дмитрия Медведева, который являлся базой для легендарного разведчика Николая Кузнецова, возглавлял отдел, обрабатывавший информацию о разработке атомной бомбы в США.
В свою первую зарубежную командировку Павел Судоплатов отправился в сопровождении Лебедя, “главного представителя” ОУН на Украине, а в действительности нашего тайного агента на протяжении многих лет. Лебедь с 1915 по 1918 год просидел вместе с Коновальцем в лагере для военнопленных под Царицыном. В годы первой мировой войны Лебедь и Коновалец вместе воевали в качестве офицеров австро-венгерской армии против России на Юго-Западном фронте в составе так называемого корпуса “Сечевых стрельцов”. В гражданскую войну он стал заместителем Коновальца и командовал пехотной дивизией, сражавшейся против частей Красной Армии на Украине. После отступления Коновальца в Польшу в 1920 году Лебедь был направлен им на Украину для организации подпольной сети ОУН. Но там его арестовали. Выбор перед ним был простой: или работать на нас, или умереть.
Лебедь стал для нас ключевой фигурой в борьбе с бандитизмом на Украине в 20-х годах. Его репутация в националистических кругах за рубежом оставалась по-прежнему высокой: Коновалец рассматривал своего представителя как человека, способного провести подготовительную работу
для захвата власти ОУН в Киеве в случае войны. От Лебедя, которому советская разведка разрешала выезжать на Запад в 20-х и 30-х годах по нелегальным каналам, стало известно, что Коновалец лелеял планы захвата Украины в будущей войне. В Берлине Лебедь встречался с полковником Александером, предшественником адмирала Вильгельма Канариса на посту руководителя германской разведслужбы в начале 30-х годов, и узнал от него, что Коновалец дважды виделся с Гитлером, который предложил, чтобы несколько сторонников Коновальца прошли курс обучения в нацистской партийной школе в Лейпциге.
Судоплатов ехал за границу как “племянник” Лебедя, якобы для помощи в его работе.
Лебедь не знал о том, что на СССР работает еще один агент, Полуведько, главный представитель Коновальца в Финляндии. Он жил по фальшивому паспорту в Хельсинки, организуя контакты между украинскими националистами в изгнании и их подпольной организацией в Ленинграде. Оуновцы прятали свои архивы в Ленинграде, в знаменитой библиотеке имени Салтыкова-Щедрина. Хотя мы и знали это, обнаружить архивы удалось лишь после окончания второй мировой войны, в 1949 году.
В Финляндии (а позднее и в Германии) Судоплатов жил весьма скудно: у него не было карманных денег, и он постоянно ходил голодный. Полуведько выделял ему всего десять финских марок в день, а их едва хватало на обед – при этом одну монетку надо было оставлять на вечер для газового счетчика, иначе не работали отопление и газовая плита. На тайные встречи Зоя Рыбкина и ее муж Борис Рыбкин, резидент в Финляндии, руководивший разведдеятельностью в этой стране, приносили бутерброды и шоколад. Перед уходом они просматривали содержимое карманов Судоплатова, чтобы убедиться, что он не взял с собой никакой еды: ведь это могло провалить всю “игру”.
После двух месяцев ожидания в Хельсинки прибыли связные от Коновальца — Грибивский (“Канцлер”) из Праги и Андриевский из Брюсселя. Вместе с Судоплатовым они отправились в Стокгольм пароходом. При посадке ему вручили паспорт на имя Николса Баравскаса, выданный литовскими спецслужбами по просьбе руководства ОУН.
После недели пребывания в Стокгольме они отправились в Германию. В июне 1936 года прибыли в Берлин, и там Судоплатов встретился с Коновальцем, который расспрашивал его обо всем с большим пристрастием. Их встреча проходила на квартире, находившейся в здании музея этнографии и предоставленной ему германской разведслужбой. В сентябре Павла Анатольевича послали на три месяца в нацистскую школу в Лейпциге. Во время учебы он имел возможность познакомиться с оуновским руководством.
Их беседы с Коновальцем становились между тем все серьезнее. В его планы входила подготовка административных органов для ряда областей Украины, которые предполагалось освободить в ближайшем будущем, причем украинские националисты должны были выступать в союзе с немцами. Судоплатов узнал, что в их распоряжении уже имеются две бригады, в общей сложности около двух тысяч человек, которые предполагалось использовать в качестве полицейских сил в Галиции (части Западной Украины, входившей тогда в Польшу) и в Германии.
Тогда среди украинских националистов имела место нешуточная борьба за власть, которая шла между двумя их главными группировками: “стариков” и “молодежи”. Первых представляли Коновалец и его заместитель Мельник, а “молодежь” возглавляли Бандера и Костарев. Главной задачей Судоплатова было убедить их в том, что террористическая деятельность на Украине не имеет никаких шансов на успех, что власти немедленно разгромят небольшие очаги сопротивления.
Особенно тревожили террористические связи этой организации, в частности договоренность с хорватскими националистами и участие в убийстве югославского короля Александра и министра иностранных дел Франции Луи Барту. Все эти террористы финансировались абвером -разведывательной и контрразведывательной службой вермахта. Также Судоплатов узнал, что убийство польского министра генерала Перацкого в 1934 году украинским террористом Мацейко было проведено вопреки приказу Коновальца и стоял за этим Бандера, соперничавший с последним за власть. Бандера стремился к контролю над организацией, играя на естественной неприязни украинцев к Перацкому, который нес ответственность за репрессии против украинского меньшинства в Польше. Коновалец рассказал Судоплатову, что к этому времени между Польшей и Германией был подписан договор о дружбе, так что немцев никоим образом не устраивали любые враждебные акции по отношению к полякам. Они были так взбешены, что выдали Бандеру, скрывавшегося в Германии. Убийца генерала, Мацейко, сумел скрыться.
Дело обстояло следующим образом. Мацейко планировал убить Перацкого, взорвав гранату, но она по каким-то причинам не взорвалась, и он застрелил польского министра. За ним тут же бросилась толпа людей. Мацейко сумел проскочить перед идущим трамваем, который отсек его от преследователей, забежал в подъезд первого же дома, поднялся на площадку 7-го этажа, там сбросил плащ и шляпу, выкинул револьвер и, неузнанный, спокойно вышел на улицу. Польская контрразведка установила засаду на всех явочных квартирах украинских националистов в Варшаве, но он не появился ни на одной из них. Ночь он провел со своей подружкой, тоже украинской террористкой Чемеринской. Именно она организовала его побег через Карпаты в Чехословакию, использовав свои связи в чешской полиции.
В Чехословакии ОУН имела мощную поддержку со стороны властей. У президента Бенеша были с Коновальцем личные отношения еще со времен первой мировой войны. Однако, когда ОУН “вышла из-под контроля” властей и осуществила убийство Перацкого, эти отношения ухудшились.
Несмотря на эмоциональное выступление Бандеры на суде в защиту дела украинского национализма, он и другие организаторы были приговорены к смертной казни через повешение. Однако давление Германии на польские власти в конце концов спасло им жизнь. Смертный приговор заменили тюрьмой. Немцы после захвата Польши тут же выпустили Бандеру на свободу. И между двумя группировками украинских националистов закипела кровавая междоусобная война.
Со своими коллегами по нацистской партийной школе Судоплатов держался абсолютно уверенно и независимо: ведь он представлял головную часть их подпольной организации на Украине, в то время как они являлись всего лишь эмигрантами, существовавшими на немецкие подачки.
«Я сумел войти в доверие к Коновальцу, передав ему содержимое одного конфиденциального разговора – пишет Судоплатов в своих воспоминаниях. Как-то Костарев и еще несколько молодых украинских националистов, слушателей нацистской партийной школы, стали говорить, что Коновалец слишком стар, чтобы руководить организацией, и его следует использовать лишь в качестве декоративной фигуры. Когда они спросили мое мнение, я возмущенно ответил:
– Да кто вы такие, чтобы предлагать подобное? Наша организация не только полностью доверяет Коновальцу, но и регулярно получает от него поддержку, а о вас до моего приезда сюда мы вообще ничего не слышали.
Когда я рассказал об этом Коновальцу, лицо его побледнело. Позже Костарев был уничтожен.»
В Центре было решено, что, как только Судоплатов прибудет в Германию, ему следует проявлять полную самостоятельность и не поддерживать никаких контактов ни с советский резидентурой, ни
с нелегалами. Коновалец взял его под свою опеку и частенько навещал: они вдвоем бродили по городу. Однажды он даже повел советского разведчика на спектакль в Берлинскую оперу,
Украинская община за рубежом была очень бедной, и о том, чтобы позволить себе какую-либо роскошь, не могло быть и речи. Если вас приглашали на чай, то сахар принято было приносить с собой. Они буквально жаждали войны Германии с Польшей и СССР как освобождения из-под ига «национального угнетения».
Коновалец предложил, чтобы Судоплатов сопровождал его в инспекционной поездке в Париж и Вену с целью проверки положения дел в украинских эмигрантских кругах, поддерживавших его. У него были деньги, полученные от немцев, и это позволяло ему играть роль лидера могущественной организации.
Во время их пребывания в Париже Коновалец пригласил разведчика посетить вместе с ним могилу Петлюры, после разгрома частями Красной Армии бежавшего в столицу Франции, где в 1926 году он и был убит. Коновалец боготворил этого человека, называя его “нашим знаменем и самым любимым вождем”. Он говорил, что память о Петлюре должна быть сохранена.
Тем временем “дядя” Судоплатова, Лебедь, используя свои связи, прислал через Финляндию распоряжение о возвращении агента на Украину, где его должны были оформить радистом на советское судно, регулярно заходившее в иностранные порты. Это давало бы Судоплатову возможность поддерживать постоянную связь между подпольем ОУН на Украине и националистическими организациями за рубежом. Коновальцу идея пришлась по душе, и он согласился с его возвращением в Советский Союз.
Прибыв в Москву, Павел Анатольевич подготовил доклад Ежову. Выслушав сообщение относительно предстоящих встреч с украинскими националистами, Ежов внезапно предложил, чтобы Судоплатов сопровождал его в ЦК.
«Я был просто поражен, когда наша машина въехала в Кремль, допуск в который имел весьма ограниченный круг лиц. Мое удивление еще больше возросло после того, как Ежов объявил, что нас примет лично товарищ Сталин. Это была моя первая встреча с вождем. Мне было тридцать, но я так и не научился сдерживать свои эмоции. Я был вне себя от радости и едва верил тому, что руководитель страны захотел встретиться с рядовым оперативным работником. После того как Сталин пожал мне руку, я никак не мог собраться, чтобы четко ответить на его вопросы. Улыбнувшись, Сталин заметил:
– Не волнуйтесь, молодой человек. Докладывайте основные факты. В нашем распоряжении только двадцать минут.
– Товарищ Сталин, – ответил я, – для рядового члена партии встреча с вами – величайшее событие в жизни. Я понимаю, что вызван сюда по делу. Через минуту я возьму себя в руки и смогу доложить основные факты вам и товарищу Ежову.
Сталин, кивнув, спросил меня об отношениях между политическими фигурами в украинском эмигрантском движении. Я вкратце описал бесплодные дискуссии между украинскими националистическими политиками по вопросу о том, кому из них какую предстоит сыграть роль в будущем правительстве. Реальную угрозу, однако, представлял Коновалец, поскольку он активно готовился к участию в войне против нас вместе с немцами. Слабость его позиции заключалась в постоянном давлении на него и возглавляемую им организацию со стороны польских властей, которые хотели направить украинское национальное движение в Галиции против Советской Украины.
– Ваши предложения? – спросил Сталин. Ежов хранил молчание. Я тоже. Потом, собравшись с духом, я сказал, что сейчас не готов ответить.
– Тогда через неделю, – заметил Сталин, – представьте свои предложения.
Аудиенция окончилась. Он пожал нам руки, и мы вышли из кабинета» – так описывает Судоплатов свою первую встречу со Сталиным.
Ровно через неделю он был вызван в ставку на доклад к Сталину. В кабинете был ещё и Петровский.
Там Судоплатов изложил план оперативных мероприятий против ОУН, подчеркнув, что главная цель – проникновение в абвер через украинские каналы, поскольку абвер является нашим главным противником в предстоящей войне.
Сталин попросил Петровского высказаться. Тот торжественно объявил, что на Украине Коновалец заочно приговорен к смертной казни за тягчайшие преступления против украинского пролетариата: он отдал приказ и лично руководил казнью революционных рабочих киевского “Арсенала” в январе 1918 года.
Сталин, перебив его, сказал:
– Это не акт мести, хотя Коновалец и является агентом германского фашизма. Наша цель – обезглавить движение украинского фашизма накануне войны и заставить этих бандитов уничтожать друг друга в борьбе за власть. А каковы вкусы, слабости и привязанности Коновальца? Постарайтесь их использовать, – обратился Сталин уже к Судоплатову.
– Коновалец очень любит шоколадные конфеты, – ответил разведчик, добавив, что, куда бы мы с ним ни ездили, он везде первым делом покупал шикарную коробку конфет.
– Обдумайте это, – предложил Сталин.
Павлу Судоплатову было приказано ликвидировать Коновальца. После этой встречи со Сталиным были разработаны несколько вариантов операции.
Первый из них предполагал, что Судоплатов застрелит Коновальца в упор. Правда, его всегда сопровождал помощник Барановский, кодовая кличка которого “Пан инженер”. Найти момент, чтобы остаться с Коновальцем один на один, почти не представлялось возможным.
Второй вариант заключался в том, чтобы передать ему “ценный подарок” с вмонтированным взрывным устройством. Этот вариант казался наиболее приемлемым: если часовой механизм сработает как положено, Судоплатов успеет уйти.
Сотрудник отдела оперативно-технических средств Тимашков получил задание изготовить взрывное устройство, внешне выглядевшее как коробка шоколадных конфет, расписанная в традиционном украинском стиле. Вся проблема заключалась в том, что Судоплатову предстояло незаметно нажать на переключатель, чтобы запустить часовой механизм. Ему этот вариант не слишком нравился, так как яркая коробка сразу привлекла бы внимание Коновальца. Кроме того, он мог передать эту коробку постоянно сопровождавшему его Барановскому.
Используя свое прикрытие – Судоплатов был зачислен радистом на грузовое судно “Шилка”, он встречался с Коновальцем в Антверпене, Роттердаме и Гавре, куда тот приезжал по фальшивому литовскому паспорту на имя господина Новака. Литовские власти в 30-х годах регулярно снабжали функционеров ОУН фальшивыми загранпаспортами.
Игра, продолжавшаяся более двух лет, вот-вот должна была завершиться. Шла весна 1938 года, и война казалась неизбежной. Наши знали: во время войны Коновалец возглавит ОУН и будет на стороне Германии.
В конце концов взрывное устройство в виде коробки конфет было изготовлено, причем часовой механизм не надо было приводить в действие особым переключателем. Взрыв должен был произойти ровно через полчаса после изменения положения коробки из вертикального в горизонтальное. Судоплатову надлежало держать коробку в первом положении в большом внутреннем кармане своего пиджака. Предполагалось, что он передаст этот “подарок” Коновальцу и покинет помещение до того, как мина сработает.
После доклада о готовности, руководитель Судоплатова, Шпигельглаз, сказал ему:
– Тебе надлежит в случае провала операции и угрозы захвата противником действовать как настоящему мужчине, чтобы ни при каких условиях не попасть в руки полиции.
Фактически это был приказ умереть. Имелось в виду, что разведчик должен будет воспользоваться пистолетом “Вальтер”, который ему выдали.
Шпигельглаз провел с Судоплатовым более восьми часов, обсуждая различные варианты его ухода с места акции. Он снабдил его сезонным железнодорожным билетом, действительным на два месяца на всей территории Западной Европы, а также вручил фальшивый чехословацкий паспорт и три тысячи американских долларов, что по тем временам было большими деньгами. По его совету Павел Анатольевич должен был обязательно изменить свою внешность после “ухода”: купить шляпу, плащ в ближайшем магазине.
До этого были самым внимательным образом изучены все возможные маршруты побега в тех городах, где могла произойти встреча с Коновальцем. Для каждого из них у Судоплатова имелся детально разработанный план. Однако перед последней поездкой на встречу с Коновальцем возникли неожиданные проблемы. В ответ на звонок Судоплатова из Норвегии Коновалец вдруг предложил, чтобы они встретились в Киле (Германия) или Судоплатов прилетел бы к нему в Италию на немецком самолете, который он за ним пришлет. Разведчик ответил Коновальцу, что не располагает временем: хотя капитан судна и являлся членом украинской организации, но ему нельзя на сей раз отлучаться во время стоянок больше чем на пять часов. Тогда они договорились, что встретятся в Роттердаме, в ресторане “Атланта”, находившемся неподалеку от центрального почтамта, всего в десяти минутах ходьбы от железнодорожного вокзала.
Прежде чем сойти на берег в Роттердаме, Судоплатов сказал капитану, который получил инструкции выполнять все его распоряжения, что, если не вернётся на судно к четырем часам дня, ему надлежит отплыть без него. Тимашков, изготовитель взрывного устройства, сопровождал Судоплатова в этой поездке и за десять минут до его ухода с судна зарядил его. Сам он остался на борту судна. (Позже Тимашков стал начальником отдела оперативной техники, именно он сконструировал магнитные мины: одной из них был убит немецкий гауляйтер Белоруссии Вильгельм Кубе. Это произошло в 1943 году, а после окончания второй мировой войны он служил советником у греческих партизан во время гражданской войны.)
23 мая 1938 года после прошедшего дождя погода была теплой и солнечной. Время без десяти двенадцать. Прогуливаясь по переулку возле ресторана “Атланта”, Судоплатов увидел сидящего за столиком у окна Коновальца, ожидавшего его прихода. На сей раз он был один. Павел вошел в ресторан, подсел к нему, и после непродолжительного разговора они условились снова встретиться в центре Роттердама в 17.00. Судоплатов вручил ему подарок, коробку шоколадных конфет, и сказал, что ему сейчас надо возвращаться на судно. Уходя, он положил коробку на столик рядом с Коновальцем. Они пожали друг другу руки, и разведчик вышел, сдерживая свое инстинктивное желание тут же броситься бежать.
«Помню, как, выйдя из ресторана, свернул направо на боковую улочку, по обе стороны которой располагались многочисленные магазины. В первом же из них, торговавшем мужской одеждой, я купил шляпу и светлый плащ. Выходя из магазина, я услышал звук, напоминавший хлопок лопнувшей шины. Люди вокруг меня побежали в сторону ресторана. Я поспешил на вокзал, сел на первый же поезд, отправлявшийся в Париж, где утром в метро меня должен был встретить человек, лично мне знакомый. Чтобы меня не запомнила поездная бригада, я сошел на остановке в часе езды от Роттердама. К вечеру я был уже в Париже. Все прошло без сучка и задоринки» – пишет Судоплатов.
Ночь он провел, гуляя по бульварам, окружавшим центр Парижа. Чтобы убить время, пошел в кино. Рано утром, после многочасовых хождений, зашел в парикмахерскую. Затем поспешил к условленному месту встречи, чтобы быть на станции метро к десяти утра. Когда он вышел на платформу, то сразу же увидел сотрудника нашей разведки Агаянца, работавшего третьим секретарем советского посольства в Париже. Он уже уходил, но, заметив Судоплатова, тут же вернулся и сделал знак следовать за ним. Они взяли такси до Булонского леса, где позавтракали, и Павел передал ему свой пистолет и маленькую записку, содержание которой надо было отправить в Москву шифром. В записке говорилось:
“Подарок вручен. Посылка сейчас в Париже, а шина автомобиля, на котором я путешествовал, лопнула, пока я ходил по магазинам”. Агаянц, не имевший никакого представления о задании, проводил Судоплатова на явочную квартиру в пригороде Парижа, где он оставался в течение двух недель.
Из Парижа Судоплатов по подложным польским документам отправился машиной и поездом в Барселону. Местные газеты сообщали о странном происшествии в Роттердаме, где украинский националистический лидер Коновалец, путешествовавший по фальшивому паспорту, погиб при взрыве на улице. В газетных сообщениях выдвигались три версии: либо его убили большевики, либо соперничающая группировка украинцев, либо, наконец, его убрали поляки – в отместку за гибель генерала Перацкого.
Барановский, близкий соратник украинского националиста Коновальца, прибывший через час после взрыва в Роттердам из Германии на встречу с ним, был арестован голландской полицией, которая подозревала его в совершении этой акции, но когда его доставили в госпиталь и показали тело убитого, он воскликнул: “Мой фюрер!” – и этого, вкупе с железнодорожным билетом, оказалось достаточно, чтобы убедить полицию в его полной невиновности.
Гибель Коновальца вызвала раскол в ОУН. Судьба руководителей ОУН, работавших при Коновальце, сложилась в 1939-1945 годах трагично. В ходе борьбы за власть внутри ОУН между Бандерой, освобожденным немцами в 1939 году, и официальным преемником Коновальца Мельником погибли видные боевики и соратники Коновальца. Бандеровцы расстреляли Барановского, Сциборского, Грибивского, Сушко в Житомире и во Львове в 1942-1943 годах. Боевик Лемек был ликвидирован ими в Полтаве в 1942 году.
Так была поставлена точка в судьбе врага советского народа Евгения Коновальца.
В статье использованы воспоминания П.А.Судоплатова.
____________
P.S: Поддержать труд журналистов сайта можно через:
