Похоже, дорогие россияне начинают со скрежетом поднимать веки после восемнадцатилетнего летаргического сна. Раздаются робкие голоса, мол надо менять Вову. Но всего лишь заменить Вову хоть и важно, только это для России, как мёртвому припарка, всё равно, как лечить свою простуду, прикладывая горчичники соседу через улицу. Результат будет схожий: вроде, кому-то полегчало, да только не больному.
Одной заменой Вовы ничего не достигнешь. Менять надо строй. Не наше это дело – капитализм. Не русское. Среди нас он принимает дикие черты. У нас не может быть капитализма образца Швеции или Норвегии по умолчанию. У нас он всегда будет по сути феодализмом. Ни о каком гуманизме русского капитализма и речи быть не может.
Почему? Потому, что у каждого народа есть свои национальные черты. Есть положительные, есть не совсем, а иные и совсем отрицательные. Так вот, русские черты с капитализмом не имеют ничего общего.
А теперь по полочкам. Русский народ привык к долготерпению. Веками нас приучали терпеть и ждать прихода доброго царя. Мол нынешний царь плохой, а вот следующий будет лучше. Он-то и позаботится об нас, об сирых и убогих. Надо только потерпеть. Но с каждым новым царём улучшение не наступало. А русские всё ждали. За время этого долгого ожидания, скинули монголо-татарское иго, заняли Казанское ханство, освоили Сибирь, присоединили Дальний Восток. И образовалась огромная территория – Российская империя.
Строилась она руками простого люда и подпитывалась кровью и жизнями русских людей. В империю влились и другие народы, но движущей силой, цементирующей и сплачивающей население, всегда были русские – в силу своей многочисленности и жизненной стойкости. Поэтому и Российская империя, и нынешняя РФ имеют черты именно русские. И тогда, и сейчас в стране был капитализм. Всегда с нечеловеческим лицом. Человек никогда не считался ценностью. Людей меняли на борзых, посылали на войну, защищать чужие страны, гнобили в крепостничестве.
Из этого правила было одно исключение – славный период Советского Союза. Период, когда человек чувствовал себя хозяином своей огромной страны. «Человек проходит, как хозяин, необъятной Родины своей», – пели в песнях. Тут сто́ит сделать небольшое пояснение: понятие «хозяин» при капитализме и социализме – вещи различные, иногда противоположные. Поясню. При социализме хозяин это не тот, который может продать или выбросить на свалку не понравившуюся вещь. При социализме это тот, который вещь сначала создаёт, а потом следит за тем, чтобы вещь эта приносила пользу. Но не только ему одному, но и всем окружающим, всем, живущим в этой стране, будь то близкий или совершенно не знакомый человек. Поэтому всё, что находилось в пределах страны, старались беречь и не разбазаривать, постоянно помня о детях и правнуках, которым всё придуманное коллективным разумом и созданное коллективным трудом, должно было перейти в наследие. Руководствовались понятием «ДОСТАТОЧНО». Это понятие есть главное в традиционном обществе. Всё остальное крутится именно вокруг него.
Совершенно по-другому чувствует себя «хозяин» при капитализме. Это моё, думает он, хочу продам, хочу – сам буду пользовать, а разонравится – уничтожу. Моё потому что. При капитализме нет ограничителя – понятия «достаточно».
И происходит следующее: представим себе, что на лесной опушке, в разных углах леса живут два человека. Один мыслит традиционными категориями, применяя принцип достаточности, а другой мыслит категориями капиталистическими, когда во главу угла ставится элементарная человеческая жадность и жажда наживы. Наживы не только для того, чтобы жить лучше, но и, чтобы это было лучше, чем у соседа.
Так вот, первому человеку понадобилось построить дом. Он пошёл в лес и принёс оттуда десяток брёвен. Срубил себе избушку. Ещё пара брёвен ушла у него на отопление зимой, другая пара брёвен понадобилась на изготовление какой-то мебели, инструмента и люльки для родившегося детёныша. Ему хватило нескольких брёвен, чтобы удовлетворить все свои жизненные нужды и хотелки. Заметьте, лес остался почти нетронутым. Его хватит на много поколений вперёд. Каждый сможет срубить избу и обогреть семью в наши холода.
А с другого конца леса, как мы помним, живёт капиталист. Этот напилил деревьев, чтобы построить дом, напилил ещё, чтобы дом отопить, сделать мебель и инструмент. Но чего зря лес простаивает? И индивидуум стал этот лес пилить и продавать. А, чтобы всё доставалось только ему, он запретил соседям пилить дрова в этом лесу. И соседи стали этот лес у него покупать. Сначала они покупали лес только для своих нужд, но потом решили тоже приторговывать, чтобы и себе построить дом, не хуже, чем у торговца лесом. Так и повелось. Пи́лы визжали, не умолкая, ночи напролёт.
И тут у торговца лесом родился отпрыск. Родился в просторном доме, только вот леса вокруг уже не было. Его, ради наживы, извели под корень. Со временем, отправится этот отпрыск, с папиными деньгами, которые папа накопил, торгуя всеобщим достоянием, искать себе другой лес, которым можно будет воспользоваться. И следующий лес исчезнет, и ещё один, а там и озёра в ход пойдут, и реки, и воздух. Станет отпрыск капиталиста ещё богаче, исключительно за счёт обнищания других – на всех ведь лесов не напасёшься.
Вот такая разница между хозяином традиционной ориентации и капиталистическим извращенцем.
Русский народ всегда принадлежал к первой категории. Это и хорошо, с человечьей точки зрения, и плохо, если учесть, что людей с традиционными ценностями за годы правления ельциных-путиных существенно поубавилось и составляют они нынче запуганное меньшинство.
Как мне кажется, типичное для русского человека самоограничение (в понятии «достаточно») и так свойственное нам долготерпение (выраженное в безропотном ожидании доброго царя-батюшки), часто доходящее до абсурда – две стороны одной медали. Одно из другого вытекает.
Многие мыслят так: пусть хоть и на пол шишечки, зато каждый день. Хоть и бедно, но стабильно бедно. И терпят, и молчат. Но время-то уже не то, чтобы молча сносить унижения и лишения, на грани обнищания. Не те люди сейчас у власти, в среде которых может появиться «добрый царь». Сейчас у власти шакалы. Мелкотравчатые шакалы, пигмеи среди шакалов. Эти никогда не станут вспоминать о нуждах народа. А их выводок и подавно, ибо растят они своих последышей на других территориях и на других принципах, среди которых превалирует принцип «Человек человеку зверь».
И ещё есть одна наша национальная черта, которая стала ярче проявляться, на фоне растущего понимания, что происходит что-то не то, что рулим не туда. Выражается эта черта в следующем: когда редкие мыслящие люди пытаются что-то сказать, громче привычного кухонного перешёптывания или тюремного перестукивания, на этих немногих накидывается свора глупых, но кусачих шавок, которые начинают громко визжать: «Низзя! Не высовывайся! Бог есть, и он в Кремле! Никто ничего не обещал!» Они бывают крайне возмущены тем, что все вокруг беззастенчиво жрут дерьмо рукой, а кому-то, видите ли, ложку подавай. Не порядок, не высовывайся!
Перекричать этих шавок задача архисложная, ибо за их спинами стоит сама власть и поощряет их визг. И самые страшные каратели появляются именно из когорты таких шавок, которые такие же нищие, как и те, на которых они лают, но нищие они не только материально. Эти ещё нищие духом. На них делает ставку русский капитализм. Именно у нас возникают ольгинские тролли, которые накидываются на всех, кто не доволен диким кремлёвским беспределом.
Некоторые попытаются возразить, что капитализм в РФ не русский, а иудейский, с редкими вкраплениями русской крови, в виде исключения. Да среди олигархов, чиновников и остального ворья показательно много представителей этой, всеми любимой нации. Но ведь русский народ соглашается на то, чтобы им командовали и его обворовывали представители этой нации. Только с молчаливого согласия русского народа, составляющего большинство населения России, произвол властьимущих нарастает с каждым часом. А после перевыборов Божества, уже с каждой секундой.
Молчат русские – значит, их всё устраивает, значит они считают такое положение дел естественным. Одни из них не хотят думать – им достаточно зомбирующей жвачки из быдлоящика. Другие начинают прозревать, но боятся потерять то немногое, что имеют – своё нищенское существование. Альтернативно одарённые, в ответ на приводимые аргументы и факты, не могут поверить, что царь не просто не настоящий, но что этот упырь и не царь вовсе, а представитель колониальной администрации, причём не очень высокого ранга и, что поставлен он для того, чтобы наши всеобщие богатства бесперебойно переправлять за океан, где сидит по-настоящему высокое начальство. А параллельно он выполняет функции провокатора, который успешно рассорил Россию со многими союзниками и создал из нас международное пугало. Но пугало – это ещё ничего. Советский Союз тоже боялись из-за его мощной армии и идеологии, сплотившей народ в одно целое. Этого же боятся из-за того, что, идя на поводу у хранителей награбленного, Кремль способен на любую глупость и подлость. Потому и боятся. Боятся дружить и сотрудничать. То есть и здесь капитализм наносит ущерб русским. Именно русским. Потому, что нас в мире считают именно русскими, вне зависимости, русский ли ты или татарин, чуваш или мордвин.
На Западе капитализм строился постепенно. Строился 400 лет. Да, это капитализм. Но за все эти годы там поменялась и религия – появился протестантизм, и философия – появилась идея Ницше о сверхчеловеке, который сам добивается всего, зачастую попирая интересы окружающих. В СССР часто осуждали эту теорию, объясняя, что свобода невозможна, если ты живёшь в обществе и не хочешь ущемить права остальных. Возможна воля, но не свобода в западном её понимании. За идею ницшеанства ругали Джека Лондона, когда в его произведениях человек побеждал один, а общество не учитывалось вовсе. Человек этот побежал, не рассчитывая на помощь коллектива или Бога, он действовал вопреки. Помните, как сказал Заратустра: «Боги умерли».
У русских же в традиции коллективная ответственность, семья, род. Но нас порвали в клочья капиталистическими принципами. У нас давно уже нет больших трудовых коллективов, которые могли бы противостоять произволу кремлёвской банды. Да и среди друзей родственников, зачастую, согласия нет: одним нравятся красные, другим белые; одни молятся на Николая номер два, другие на Ленина. Кто-то смотрит с вожделением на Запад, а другой на Восток.
Нет общей идеи, которая сжала бы общество в единый кулак. Капитализм атомизировал наше общество очень успешно. Мы, как атомы в Броуновском движении – постоянно суетимся, сталкиваемся, отталкиваемся, возникают споры и искры, но мы не движемся, а толчёмся на одном месте. Мы боимся сделать шаг вперёд, чтобы не стало ещё хуже. А кто-то сверху смотрит на этот хаос и потирает ручонки.
Искры и споры, как громоотвод, уводят в землю энергию народа. Стравливают пар. И это тоже наша национальная беда – мы не злопамятны. Стоит кому-то из кремлёвских аферистов что-то нам пообещать – и мы уже готовы всё простить и снова идти горбатиться на Сечиных и Дерипасок. Нет, чтобы проследить за выполнением обещания, так мы верим на слово. Яркий пример нашей клинической доверчивости – четыре срока бригады Путина у власти. Терпим 6 лет, скрипим зубами, затягиваем пояса, вытираем плевки и думаем ну всё, хватит. Будя. Но подходят очередные выборы, и мы плетёмся, как стадо баранов, и снова голосуем за бандитов.
Не подходит нам капитализм! Мы доверчивы, терпеливы и привыкли довольствоваться малым. А с такими качествами при капитализме будешь всегда только жертвой. Тем более, при нашем строе к власти пробираются только абсолютно отмороженные отбросы. Иным путь туда заказан.
Это далеко не все аргументы, которые доказывают, что капитализм и русский народ – понятия несовместимые. Если, конечно, русский народ не хочет жить в рабстве, хотя кремлёвское руководство, да и весь Запад видит нас только в этом качестве. Недаром на англосаксонской мове славян обзывают «slave» что означает «раб».
Я, как всегда, не призываю ни к чему. Просто не забывайте поливать грядки соляркой, чтобы пулемёт «Максим» не ржавел. Мало ли что…
15.06.2018.
Комментарий редакции: Невозможно не согласиться с тем, что капитализм буквально противоположен русской ментальности. Хорошо написал автор, ярко, доходчиво и от души. Хотелось бы лишь уточнить и добавить, что, конечно же, в Швеции и Норвегии капитализм долгое время сохранял вполне “человеческие” черты вовсе не потому, что этим народам он прямо-таки показан и для их национального характера просто и другого пути нет.
Не только в этих, но и в решительно всех капиталистических государствах, паразиты, стоящие у власти, долгое время были попросту вынуждены поддерживать для трудящихся более-менее комфортные условия существования и тратить немалые средства на поддержание дорогостоящих социальных программ.
Причина простая и имя ей – СССР.
Пока на свете существовало государство, в котором были реально осуществлены некоторые элементы коммунизма: бесплатное жильё, медицина и образование, не говоря уже о общей ориентации всей системы на благо трудящихся – никакой речи о “зверином оскале” для европейских (и не только) капиталистов быть не могло.
Ныне же все эти программы сворачиваются и всё очевиднее становится то, что “человеческое лицо” западного капитализма было не более чем просто маской, надетой на звериную морду. Их якобы человеческий капитализм всё более приобретает уже запредельно бесчеловечные черты: ювенальная юстиция, трансгуманизм, эфтаназия, “толерантность”… При этом пенсионный возраст растёт, социальные пособия уменьшаются, а законодательство приобретает всё новые признаки того, что по классификации Димитрова называется “фашизм“.
И всё же!
Вы только вдумайтесь, практически семьдесят с лишним лет Советский Союз одним только фактом своего существования незримо защищал трудящихся всего мира от беспредела эксплуататоров! Это ли не доказательство того, что благо всего Мира без преувеличения зависит от ответа на вопрос – сможем ли мы теперь восстановить то, что так бездарно проворонили тогда, в проклятом 91-м!
И потому правильно сказал автор: ” Не забывайте поливать грядки соляркой, товарищи!”
