Журналисты «Комсомольской правды» Владимир Ворсобин и Виктор Гусейнов отправились из Москвы в Сибирь, чтобы увидеть своими глазами, действительно ли весь лес здесь хищнически пилится и вывозится в Поднебесную
АРМЯНСКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ «ЖЕЛТОМУ НАШЕСТВИЮ»
Сообщение информагентства «Панорама»:
«В Богучанском районе Красноярского края вторым местным языком будет китайский. Как объяснил решение депутатов глава района Иван Ли, «мы очень тесно сотрудничаем с нашими китайскими партнерами. Уже восемь лет мы вместе добываем полезные ископаемые и поставляем в Китай наш лучший русский лес…»
Агентство фейковое. Так шутят в интернет-сети над несчастным Таежным…
Местные оптимисты говорят, что процесс китаизации тих, но необратим. Фактический хозяин Таежного – китаец Валя (настоящее имя здесь никому не интересно). Валя и есть настоящий властитель тайги, где самые аппетитные, самые жирные куски его бизнеса.
Из сотни «лесных» фирм тут некитайских – 5 – 6. Да и те держатся то ли из упрямства, то ли потому, что армяне. А скорее из-за того, что главный из них – руководитель еще советского флагмана лесной промышленности «Карабулалес» Александр Хуршудьян – держит стратегические высоты – подъездные железнодорожные пути и другую инфраструктуру.
Это предприятие местные чиновники пытались отобрать, а самого Александра Сергеевича, по его словам, даже убить. Но недаром Хуршудьян с молодости занимался вольной борьбой…
– Приходили тут ко мне китайцы ругаться, что я не даю им пользоваться путями, – рассказывает Хуршудьян. – Наседают, кричат. Я им говорю – сейчас возьму слегу (длинная доска. – В. В.) и переломаю вам все, что смогу… Тут же из Китая приехал человек (курирующий каждый городок офицер китайской госбезопасности. – В. В.), и все быстро разрулил. Составили договор – и китайцы исправно платят аренду.
– Мы тут за Россию стоим! – говорил он, отогревая нас божественным армянским блюдом – горой мяса.
В глухой тайге братство народов греет лучше спирта!
Забыв о Гусейнове, мы говорили о Карабахе, Пашиняне и, конечно, о нашей дружбе: «Мол, где мало буйных русских, там за Россию встанет армянин».
Армяне, по их словам, стоят здесь за Россию.
Живут общиной, сопротивляются, дескать, «желтому вторжению».
– Как люди китайцы народ хороший. Тихий. На улицах почти не видно, – говорят нам армяне. – Но, к примеру, привезет сюда какой-нибудь залетный бизнесмен лес. Китайцы сразу на 10 – 20 процентов ему накидывают, перекупают, главное, чтоб к местным не ушел… Так им достается самое лучшее. Они от самого вида столетней ангарской сосны, э-э-э, как это по-русски…
– Оргазмируют, – подсказываем.
– Так называется? – удивляются армяне. – Русские переработчики потому и бросили бизнес, что рентабельность стала копеечной…
«МОСКВА СОВСЕМ ОЗВЕРЕЛА?»
Мы уже это знаем. Звонили мужики русские из Богучан.
– Вы там, в Москве, совсем озверели? – поинтересовались мужики. – Там в курсе, что цену русским диктуют китайцы?! Прикажут – две тысячи рублей за кубометр, отдаем по две. А куда везти?! Кругом они. Москва под лозунгом «Даешь переработку древесины на родной земле!» повысила таможенные сборы на кругляк (необработанный лес. – В. В.), который идет в Китай. Кто за это заплатил, по-вашему?
– Не может быть! – не верим. – Москва уверена, что пошлины платят китайцы.
– Мы платим! – орут. – Китайцы снизили нам цену ровно на эту сумму, чтобы отбить пошлину. И также гонят кругляк (40% от общего объема). В Москве думали, китайцы бросятся покупать российские станки, в Сибири появятся фабрики, расцветет торговля, наполнится бюджет. Но китайцы переправили сюда, через Амур, свои самые ржавые пилорамы, а заодно и продукты для рабочих. И что Россия получила? Опилки? Горбыль?
ДРУЖБА ИЛИ РЫНОК
И тут в нас проснулись рыночники. Так бывает даже с теми, кто часто колесит по Руси и понимает – в провинции с рыночными идеями надо поосторожнее… Можно получить в лицо.
– Но без китайских денег поселок не дожил бы до 2019-го, – говорим мы вдруг чистую правду. – Нравится или нет, но таков закон рынка.
С ужасом замолкаем.
Тишина… Слышно даже, как тихо потрескивает братская дружба…
– Эй! – сказали армяне.
– Ты чё! – сказали братья.
– Так рассуждать – себя не уважать!
– Подождите, – вдруг тихо сказал молчавший доселе старый армянин. – А ведь многие русские так думают… Когда китайцы жили небогато, приютил я одного. Из жалости. Дал бесплатно сарайчик. На следующий день приходит китаец в дом – бросает в мою комнату вещи. Товарищ, говорит, я здесь жить буду. Здесь теплее. Ну я его и выбросил за ворота (холодно усмехнулся). Скажешь, не прав?
ВСЕ ДЕЛЯТ ЛЕС. И НИКТО НЕ СПАСАЕТ
В Богучаны к местам вырубки мы добирались в сумерках. Мы силились сквозь хилый тощенький сосняк увидеть настоящую тайгу и вдруг поймали себя на невероятной мысли.
Мысль была чудовищна. Но она разъедала, как вирус.
Слово «китаец» раздражало. Словно кто-то установил в головерубильник «друг – враг» и уже тянется к нему.
– Не сопротивляйся. Ты становишься нормальным человеком, плоть от плоти народной, – похвалил Гусейнов Ворсобина. – Наконец-то ты винишь не себя, а других – пиндосов, китайцев… К армянам, кстати, не хочешь присмотреться?
Но отпустило.
Поняли – раздражает другое.
Глава Богучанского района, который оказался вовсе не Иван Ли, а человек правильной национальности, Александр Бахтин руководил районом 14 лет. И только недавно его арестовали по обвинению во взяточничестве. Причем, по версии следствия, доили чиновники… именно китайцев.
Целое десятилетие местные чиновники брали 7 долларов с кубометра, эту цифру знал весь район. И все платили с послушной интернациональностью…
– Заметь, здесь все озабочены лишь одним – как срубить тайгу, – взорвался Ворсобин. – Все ее делят. А хоть кто-то здесь вообще хочет ее спасти?!.
«СКОРО ОСТАВИТЕ ЗА СОБОЙ ПУСТЫНЮ»
Видел ли ты, читатель, русскую тайгу?
Небо синее с искрящейся снежной пылью? Стволы в два обхвата? Гордые деревья-исполины? Хруст таежного наста – как скрипка в симфоническом зале? Морозный стук ангарской сосны?
(Гомерический смех Гусейнова.)
Мы тоже так думали.
И пробирались на «уазике» к тайге, стараясь не глядеть по сторонам.
150 километров позади, а тайги все не было.
Только чахоточный лес с сединой березок. А еще страшно таращились привидения-пустыри да обглоданные пожарами сосны.
– Это тайга?! – спрашивали мы каждые полчаса
– Доедете, поймете, – загадочно усмехался хозяин деляны.
Игорь Васильевич – подарок судьбы.
Встретились случайно. У одного знакомого китайца-ростовщика (о природе китайского богатства – в следующей части нашей эпопеи), где Василич решал свои хитрые лесные дела. Бизнесмен просто ткнул в нас пальцем.
Я вас, говорит, узнал – вы журналисты, которые из Москвы до Владивостока на электричках бомжевали.
– Был грех, – соглашаемся.
– Идите за мной, – сказал лесопромышленник и поселил нас у себя в доме.
Оказывается, Игорь Васильевич читает «Комсомольскую правду» 40 лет. Бывший председатель местного колхоза занялся вырубкой тайги вынужденно. Хотя знает – в деревне его недолюбливают. Даже родня уверена – именно он убивает тайгу.
– Я баню теще из сосны поставил, – говорит. – И спрашиваю: мама, вы довольны? Сосна могла сгнить, она бы пропала в пожаре, но она стала баней. Теща все равно ругается, дескать, вы, лесорубы, гады-сволочи, ради китайцев скоро все вырубите. Оставите за околицей пустыню…
– А что, не так, что ли?! – поинтересовался Гусейнов, который, похоже, смирился – за окном и есть тайга.
Игорь Васильевич долго молчал. Словно взвешивая…
– Хорошо, – говорит. – Чтоб вы поняли… Расскажу, как я стал лесорубом.
ПО ЗАКОНАМ 90-х
При этой исповеди вспомнилось, как в Красноярск прилетал Патрушев (секретарь Совбеза России. – «КП») и, говорят очевидцы, грозно спрашивал: почему в крае заготовлено 15 миллионов кубометров леса, а задекларировано лишь 3? Почему легально добывается только 20% тайги?! Почему при таких несметных лесных сокровищах (в крае находится пятая часть всех российских запасов древесины) в бюджете – лишь пара процентов доходов от леса. На дворе 2019 год, позади два десятилетия борьбы за порядок, а у секретаря Совбеза извечные русские вопросы: где деньги, мерзавцы?
– Я расскажу, где деньги, – кивает Игорь Васильевич. – Все вроде устроено цивилизованно, по-европейски. Делянки разыгрываются через аукцион, кто предложит большую сумму, тот получает лес. Деньги идут государству… Я тоже в это верил (усмехается).
– Было это три года назад. Взял кредит, заявился на торги, – продолжает Василич. – Cейчас дивлюсь – как жив остался… Вдруг звонок. Моя соперница по аукциону, милая бизнесвумен, хочет что-то обсудить. Думаю, а что нам соперничать, может, до торгов договоримся? Приезжаю на встречу. А там братки… Ну а дальше триллер. Уход от погони. Прятался по квартирам у друзей. Задача той стороны – не пустить меня в здание, где проводится аукцион, ни живым, ни мертвым. У меня – прорваться туда живым. Приятель из УВД дал мне наряд полиции, во второй машине – нанятые чоповцы. Подъезжаем к администрации – там уже ждут пять джипов. Стрелка, как в 90-е. Мои менты трусят, бегут, но чоповцы не сдали, стоят, слава богу! Главный бандит подходит, говорит: ты сумасшедший? Аукцион расписан. Так, мол, всегда было и будет – так лес берут. Говорю: не, я пойду до конца… А он улыбается и интеллигентно так говорит: мол, Игорь Васильевич, идите, берите лес, коль он вам дороже сына…
И все! – бьет по рулю бывший директор колхоза. – Он меня сделал! Одним этим словом: «сын»! Иду, как в тумане, отказываться от аукциона. В коридорчике сидит знакомый хороший парень – в колхозе у меня работал, потом лет десять в тюрьме сидел. На другой лесной аукцион пришел… Чё, спрашивает, с тобой, Василич, зеленый весь… Рассказываю.
– Иди, торгуйся, не бойся за сына, – говорит. – Ты, конечно, «чудо с пруда», явился сюда не по понятиям, но тебе по воровским законам предъявить нечего.
– Я рискнул. И выиграл этот чертов лес, – с ненавистью крикнул в тайгу бизнесмен. – Работаю, опять как дурак, честно, что бы теща ни говорила. И еле концы с концами свожу. Пилю то, что положено…
– А выиграли бы бандиты?
– Эк ты… бандиты, – хмурится. – Да нормальные они мужики. Жизнь здесь такая – почти у всех документы купленные. Они аренду леса перепродадут (набор: аренда леса на 49 лет и «тупичок с лесопилкой» стоят миллиард c хвостиком рублей). От того и черные лесорубы перевелись – они ж нынче законопослушные граждане. Пойдут куда надо, купят документы на санитарную рубку или заготовку дров. И вырубят все, что видят. И никто не сажает лес, кроме меня. Нет тут дураков…
– И никто не проверяет?
– А кто поедет за 300 километров проверять?
– А лесники? Полицейские?
– Вот тайга начинается, – кивнул Василич на дорогу. – Поищи тут лесников…
Это было апокалиптически прекрасно.
Это было чудовищно красиво.
