Продолжение. Предыдущая часть. Начало.
И опять жёлтый «богданчик» везёт нас на посёлок Донецкий. Мы занимаем места в конце салона. Лич ковыряется в оборудовании, проверяя, чтобы всё было «без сучка и задоринки». В это раз он одел «горку», к которой пришил сувенирный шеврон с логотипом «Слабоумие и отвага», изображающий героев мультсериала «Чип и Дейл спешат на помощь». Я тоже, решив «приколоться», повязываю поверх шапки «анимешную» повязку с символом-ноткой.
– Фрики в городе! – комментирует Лич с улыбкой, поднимая вверх большой палец — Кароч, лайк, однозначно…
На протяжении всего маршрута, автобус совершает только одну остановку в Кировске, чтобы бойцы смогли забрать продукты для кухни, из склада. Продукты загружаются в конец салона. Нашим соседом становится мешок с хлебом. Я любовно поглаживаю мешок: добрые люди пекли… Для защитников…
Вот и посёлок. На сей раз у нас Личем, объём работы — невелик: съёмка занятий с личным составом и — всё. Но Лич задумал снять ролики о жизни «гражданских», которые вынуждены каждый день считать «прилёты» и убытки после них.
– А ещё — на «охоту» пойдём. – говорит он мне, проирая объектив камеры кусочкком мягкой специальной салфетки. – «Охотился» когда-нибудь? Ну, в смысле, фрилансером — был? Делал репортажи или простые ролики на тематику «жизнь людей»?
– В Горловке — пиходилось. – отвечаю я. – Сотрудничал с редакцией одного СМИ.
– Это — нормально, – Лич ломает бублик-сушку и даёт мне половинку. – Мы все с кем-нибудь сотрудничаем. Вот сначала «учебку» отработаем, а потом два дня на «охоту» и на ролики о мирном населении…
Я киваю. В процессе разговора я как обычно занят обустройством нашего быта.
Итак — чайник поставлен на плиту, в более-менее чистую тарелку сложены «ништяки» (бублики и печенье). Я проверяю шнур от обогревателя, который ввиду оплавленной оболочки вызывает у меня сомнения в целесообразности его использования. Но если перед уходом вытаскивать из розетки, то думаю использовать можно.
Чай пьём, обмениваясь замечаниями по поводу предстоящей работы. Я буду снимать общую картину, Лич — крупную.
В «учебке» бойцы снова и снова под руководством опытного Чиги изучают тонкости разведки, сапёрного дела, рукопашного боя, стрельбы… После занятий — свободное время. Бойцы разбиваются на группы по интересам: часть идёт к штабу «ловить вай-фай», другая — в расположение. Щепетильные и хозяйственные иностранцы собирают «гонца» в магазин. На этот раз роль «гонца» достаётся Вилли. Финский доброволец не спеша закидывает на спину сумку и двигается в направлении магазинчика с большим выбором, чем тот,что ближе к расположению на остановке. Вилли — старая «ищейка»: знает, чего хочет. Он идёт в переулок между пятиэтажками и частным сектором. Тут его нагоняем и мы с Личем.
– Привет, – я пожимаю руку финна. – Ты куда?
– Я идти на магазин… – Вилли показывает пальцем в сторону искомого. – Остановка магазин буличка — нет. Сгушонка — нет. Сигарета – очэнь мальо. Друга «Немо» говорила, что нуджьно идти туда-а… – Вилли ещё раз показывает рукой в сторону другого магазина. – Надо сладкий продукта, майонеза и сигарета…
– Тебе помочь? А ю нид транслейтер, вэн ю вил би спик виз менеджер? – спрашиваю его я. Вилли вертит головой.
– Я шуть-шуть говорю русски… Командирен, приказ: русски гавари!
– Ну, добро… – я киваю. — А мы репортаж делать.
– Оу! Корреспондент — карашоу! – улыбается Вилли и машет мне рукой. Я догоняю Лича, который уже остановился у какой-то калитки.
– Сюда «прилетало»… Лич мрачно смотрит во двор дома, у которого мы остановились. – Зайдём?
Я стучу в калитку. На лай собаки из дома выходит пожилой мужчина.
– Здравствуйте, ребятки… – мужчина смотрит на нас, и его лицо начинает светлеть. — О! Так вы — из «Призрака»?
– Да, – киваю я. – Из информационного отряда политотдела бригады. Скажите, пожалуйста, недавно здесь был обстрел… Он оставил последствия у вас? Я имею ввиду дом, двор…
– А то как же! – мужчина ведёт нас во двор. – Вот… – показывает на косяк двери. – Тут осколками задело… Вот тут, возле огорода, осколки вон валяются. В крышу попало… Не щадят мирное население, сволочи… Бандеры, проклятые…
Лич снимает всё это на камеру.
– Так это что по телевизору потом покажут? – мужчина смотрит на камеру.
– А вы хотите, чтобы показали? – спрашиваю я.
– Пусть показывают… – мужчина машет рукой. – Пусть этот Порошенко увидит, что он здесь творит, мразь… Ведь не по военным, по обычным людям стреляют! По пенсионерам, по детям, которых и так тут мало осталось… Все, кто мог, уехали.
– Куда?
– Да кто куда. Кто — в Россию, кто — на Украину, кто — просто в города поближе… Несладко здесь людям, хлопчики… Всё закрыто. И шахта, и больница… И школа. В школу детвора в Кировск ходит…
Печальная ситуация… И таких домов тысячи.
С больницей действительно напряжёнка. Население посёлка в экстренных случаях обращается в медпункт к ополченцам. Там помогут лекарствами или доставят в больницу, если что…
Возвращаемся к «близнецам» -наша «располага» в виде одинаковых 5-этажных домов, стоящих рядом. В «близнецах» проживают военнослужащие ОМБр «Призрак» (ДКО, Интернациональный отряд), военкоры информотряда и обычные мирные жители.
За домом — супружеская пара вбивает колышки в землю вокруг маленького деревца. Судя по веткам фиолетово оттенка, годика через два это деревце станет сливой, с плодами сорта «венгерка» (овальные средней величины плоды. Для варенья — самое то).
– Здравствуйте, – привлекает внимание «садоводов» Лич. – Это что у вас будет расти?
– Слива, – отвечает женщина. – Вот война закончится, будем близких гостинцами баловать…
– Позитивно! – удивляется Лич.
– А как иначе? – улыбается женщина. – Что ещё остаётся? Только верить и надеяться…
– А чем поливать дерево будете? – спрашиваю я и тут же понимаю,что сморозил глупость. Кто же дерево в такую погоду поливает? Только-только декабрь кончается…. Но и колышки ведь в такое время ставить — моветон…
– А у нас там, – женщина показывает рукой за спину. – за домом — ванна большая. В неё из бочки воду выливаем дождевую, когда есть… Ей и поливаем.
– А когда нет дождевой воды? – интересуюсь я. На меня буквально напал приступ «агрономии»…
– Машина воду привозит, – говорит женщина. – Но не всегда хватает всем…
Об наши ноги трётся кот. Пушистый житель двора тоже решил поучаствовать в нашей беседе.
Супруги делятся с нами своей историей: родились здесь, здесь всё время жили… Началась война. Дети уехали, а они остались тут. Дети помогают. Присылают со знакомыми деньги. Сами супруги никуда уезжать не хотят. Не видят смысла. Да и негоже по свету мыкаться, имея родные места, близкие сердцу…
Мы с Личем сидим на завалинке перед «близнецами», курим «Донской табак» из коричневой пачки и толстой щепкой чистим «берцы» от грязи.
– Надо в столовую идти… – говорит Лич.
– И воду сегодня привезут. Надо набрать, – я заканчиваю чистить ботинки и давлю окурок о бревно. – Я за бочкой для воды.
– Давай, – Лич кивает. – Я тут жду. Занесём воду домой и пойдём ужинать.
Набрав воды, мы затаскиваем большую пластмассовую бочку на третий этаж. Втащив её в одну из комнат, берём целлофановый кулёк для сухариков к вечернему чаю и идём в столовую.
– Это ты в магазин забыл сходить. Вот к чаю ничего и нету, – ворчит Лич. – Кто у нас «та-арищь прапэрщик»? Кто за «ништяки» отвечает, а?
– Я — ефрейтор! – улыбаясь, отвечаю я. – Ну забыл… Каюсь… Завтра схожу.
– Завтра Зазик с Сомехом приезжают, – Лич чешет лоб. – Может у них чем разживёмся…
– Сладкое слово «халява»… – язвительно подеваю я.
– Не нравится — ходи голодный! – парирует Лич. – И… Да… завтра на «охоту». Как понял?
– Принял, — отвечаю я.
Мы идём ужинать. Завтра нам предстоит весь день посвятить «социалке» и прочим аспектам жизни в посёлке, находящемся на линии фронта. Зазик будет дежурить на корреспондентском пункте. Сомех заниматься воспитательной работой с бойцами.
Но это уже будет завтра. И это уже будет другая история…
21.05.2018.
