Продолжение. Предыдущая часть. Начало.
Всем ценителям благ цивилизации в виде комфортабельных условий работы и жизни читать следующее нежелательно из-за риска припадков «депрессии», с которой может столкнуться любой начинающий литератор, познавший суровые будни лишения «приевшихся» условий комфорта в виде постоянного бесперебойного интернета или наличия горячей воды…
Именно этого, умываясь из кувшина, на Донецком были лишены не только мы с Личем, но и остальные сотрудники информотяда, на которых, как штукатурка с потолка, упала ошеломляющая всех новость: ОМБр «Призрак» переходит в состав НМ ЛНР! Так вот для чего бойцам гарнизона втирали про «необходимые контракты»..!
Контракт — документ, подписав который, доброволец, приехавший по зову сердца на Донбасс, превращается в «солдата», готового выполнять любой приказ вышестоящего руководства. Контракт — гарант того, что вчерашний журналист может стать канцеляром штаба или делопроизводителем роты, «забив» на идею, ради которой он приехал в ЛНР…
Первым предвестником шока для меня (да и для других сотрудников информотряда) стало сообщение, появившееся социальных сетях, гласящее о «переформатировании бригады». В несколько рядков текста, появившихся во всех социальных сетях, никто не хотел верить. Работа инфоротряда замерла – бродя по коридорам расположения в Алчевске и улицам города, «информационщики» пребывали в состоянии «коматоза», задавая друг другу только один вопрос: это всё? Край? Конец общему делу?
Состояние шока усилилось, когда замполит отряда, собрав нас в коридоре, сделал сенсационное объявление: мы должны переместиться в другое помещение расположения…
И вот, мужская часть информотряда под руководством Одиссея, занялась сбором и перетаскиванием вниз коробок и мешков с нехитрым скарбом политотдела. Мы с Думом тащим самое нужное — технику. Спуская вниз тяжёлые процессоры и мониторы, я ругаюсь на чём свет стоит, на языке своей исторической Родины.
– Тяжёлые железяки… – я сажусь на бетонный выступ крыльца и закуриваю. Дум составляет мне компанию.
– Скоро машина приедет. – мрачно сообщает он.
– Ага. И всех нас вежливо попросят освободить помещение. – соглашаюсь я. – А уже через два дня — сюда заедут танкисты… танкисты — народ невысокий, но плечистый…
– Ты с ними драться что ли за располагу собрался? – поддевает меня Дум.
– Чем? – я яростно жую фильтр сигареты.
– Барабаном! – улыбается Дум. Это старая его шутка. Из анекдота… Про то, как замполит военного оркестра спрашивал у бойцов-музыкантов, кто сможет его убить. И все, как один отвечали: ну что вы, товарищ полковник, как можно! И лишь один недоросток-барабанщик стоящий за бас-бочкой, спросил: а чем убивать-то? Барабаном?
Н-да… Можно и барабаном, если знать как и ради чего…
К нам выходят Фауст и Крот, стаскивающие коробки с «медициной».
– Однако… – Крот ставит коробку на крыльцо. – Мы тут, понимаешь, вкалываем, а товарищ Канкуро и товарищ Дум предаются мечтаниям…
– Или разработке плана по захвату «располаги» с барабаном… – парирую я. – Где Лич, товарищ Крот?
– Отправился снимать начальников на штаб… – Крот вытирает пот со лба. – А мы все вместе сегодня будем коллективное фото делать…
– Начальство снимать, это хорошо… – заключаю я. – Глядишь , настроение у него переменится, и мы никуда не поедем…
– Оставьте надежду, юноша… – Фауст достаёт папиросы. – наше дело маленькое теперь…
– Ю ин зе ёрми, нау… – напевает Дум.
В ворота двора располаги входят Сомех и Зазик.
– О! Блудные сыновья приехали! – Крот машет им рукой.
– Что здесь, блин, происходит? – возмущается вместо приветствия Зазик. – Нас что — списывают на фиг?
– Нет. Просто «переформатируют». – отвечаю я. – Скоро мы будем регулярной армией. Со всеми вытекающими. Что там на Донецком?
Там — пипец! – разводит руками Зазик. – Все на ушах стоят. Некоторые уже контракты подписывают…
– И мы пойдём подписывать… – вздыхает Крот.
– Не все. – сообщает Фауст.
Это правда. Фауст вместе с Родригесом одним из первых, откажется превращаться в «бота». Наплевав на перспективу получать регулярное денежное довольствие, он останется верным своим принципам. Однако, один, как покажет реальность , в поле не воин. Перенеся на ногах воспаление лёгких и оказавшись не нужным никому, Фауст будет вынужден уехать домой в Россию. Так мы начнём терять бойцов…
Коллективное фото, о котором говорил Крот, будет сделано на следующий день, ставший последним днём нашего пребывания на расположении. Фотографироваться будем с оружием… Единственными, кто будет протестовать против этого, заслуженно назвав это «позёрством», будем Одиссей, я и Зазик. Одиссей — по причине нежелания вешать на себя «цацки», которые не следует носить, если ты не на передовой. Зазик — по причине нежелания «пиарить сдающих позиции». Я – просто от злости непонятно на кого… Поэтому я, ОДНОЗНАЧНО, буду фотографироваться без оружия.
Единственными, с кем я буду общаться в эти дни, станут Дум, Камброд-сэнсей и повариха Анютка. Им я доверю самое сокровенное: мечту о написании этого произведения. Анютка захлопает в ладоши и одобрит. Она очень добрая и умеющая находить повод для радости девушка. Большой ребёнок, который не остался в стороне, видя как от войны гибнут другие дети. В последние дни Анютка, видя наше состояние (вот это характер!), будет стараться подбадривать информационщиков доброй шуткой. Тогда она ещё не будет знать, что ей Одиссею и Думу будет суждено потеряться в дебрях 14 БтрО в Кировске. Позже Одиссея и Дума путём нечеловеческих ухищрений и усилий, дабы не растерять команду , переведут в 4 ОМБр НМ ЛНР, забрав их прямо с передовой (Желобок), где они будут продолжать службу со мной, Зазиком, Камбродом, Тихим, и Змеем (который также, спустя несколько месяцев, покинет ряды НМ ЛНР). Тогда же Одиссей станет папой: у него родится замечательный няшный маленький ополченец, в котором суровый одесский “боротьбист” будет находить копию себя… А вот Анютка, за которой мы все будем скучать, вспоминая её задорный и весёлый нрав, останется в Кировске и будет курсировать в качестве бойца взвода связи, между Кировском, Желобком и посёлком Донецким…
Тогда ещё мы всего этого не знали…
Лич вернулся из Донецкого в день нашего отъезда на другую «располагу». Узнав о происходящем, он принял ошеломляющее многих решение: написав рапорт и сдав форму, он оставил мне на память чёрный берет, который носил боец-азиат из гарнизона на посёлке Донецком, потискал меня в объятиях, поздравил с прошедшим Новым годом и…покинул ЛНР. Его — можно понять: отсутствие идеи и превращение работы в рутину убивает. Медленно.
…Мы оказались в здании какого-то цеха, в котором хранились запасы БК. Рядом помещение бытового комбината, в котором нам предстояло жить. Там поселились бойцы будущего 14 БтрО, я, Фауст, Камброд-сэнсей, Анютка и доброволец из Чили «Родриго», говорящий по-русски. Где находятся остальные , мы не знали. Я и Родриго, продолжая оставаться информационщиками, продолжали подчиняться Камброду. Но Камброд не мог дать нам заданий, поскольку к нему самому не поступало никаких ЦУ сверху…
Фауст, соорудив в коридоре подобие монгольской юрты из старых досок и натянутых на них одеял, втащил туда койку, ноутбук и начал писать какую-то научную статью размером со студенческий реферат. Я коротал время с бойцом, носящим позывной «Шаман», за шахматной доской. Иногда мы с Родриго помогали приезжающим бойцам разгружать БК. Всё остальное время мы слонялись по зданию, навещая Анютку, в короткие моменты приёма пищи. Она по-прежнему оставалась поваром команды.
Так продолжалось, пока нас однажды не навестил Змей.
– В общем так, ребята… – начал он — Выбор у нас невелик: либо — служба «ботами» в «четвёрке» (4 ОМБр), либо — нахрен домой… (Мне, по некоторым причинам, в Горловке, в то время, делать было нечего. А маяться дурью в четырёх стенах… Нет уж, увольте!). Я советую пока принять первый вариант. Вы как?
Камброд, я и Анютка — однозначно согласились.
– А где все? – поинтересовался я. – Где Тихий, Зазик, Крот, Багира, Фемида,Сомех, Дум, Одиссей?
– Кто где… – сообщил Змей, почёсывая «староверскую» бороду. – Одиссей с Катраном — мотаются по всему городу, хату съёмную ищут. Дум с Сомехом — у Фемиды живут. Она ведь — местная…
– Надо Канкуро к Фемиде отправить. – говорит Камброд. – А то его скоро от рутины – «шиза» начнёт посещать. На людей будет кидаться… А он и так дикий…
Эти слова были сказаны без моего присутствия. Но они возымели действие. Вечером того же дня Одиссей, приехав на нашу временную располагу, забрал меня оттуда, чтобы отвезти к Фемиде. Там я быстро пришёл в себя. А спустя два дня я, Камбррод, Фемида, Дум, Сомех и Змей с Тихим уже ехали на штаб 4 ОМБр подписывать контракты. На следующий день контакты подписали Багира, Крот, Одиссей, Катран, Анютка и Зазик… Тогда же Анютка уехала в Кировск, даже не успев попрощаться с нами… Я остался без “землячки”, с которой можно было болтать часами, вспоминая мелкие (ну не совсем), “довоенные” конфликты между “горловскими” и “енакиевскими” (понаехали тут, понимаешь!)…
– Вот вы и подписали контракт с убийством своей личности! – мрачно пошутил Камброд, когда группу «мы как дурдом – работаем впятером» (Камброд, я, Зазик, Змей и Тихий) поселили на гостинице «Юбилейка» («Баболейка»! Коллектив персонала-то – женский!). Осматриваем номера, в которых поселились я и Змей (в обязанности Камброда входило отвечать за каждый момент в жизни подчинённых).
– Канкуро, у тебя телевизора нет… У тебя телевизора нет, фраер! А ты всё «фен-шуй» свой китайский тут вытворяешь… – говорит Камброд
– А мне он не нужен. – я перетаскивал письменный стол ближе к окну по своему усмотрению.
– Он им пользоваться не умеет! – хохотал Змей.
– Иди к Дьяволу! – огрызнулся я.
– Кароч так, фраера… Завтрак тут с восьми до десяти. Обед с часу до трёх. Ужин с шести до восьми. Всем всё ясно? – построив нас в коридоре, поясняет нам Камброд.
– Так точно! – отвечаем мы.
– Далее — разнарядка. Мы по-прежнему, несмотря ни на что , информационка. Я — ваш инструктор, папа и мама, в одном лице. Канкуро — корреспондент-делопроизводитель. Зазик — оператор, дежурный корреспондент. Змей — монтажник, оператор. Тихий — фотограф и оператор. Ясно?
– Так точно! – орём мы.
– Вот и хорошо… Связь со штабом держу я. Пока что все свободны. Отлучки в город и всё прочее — можно и нужно, только перед ними скажите мне, куда и на сколько вы пропадаете…
Проведя краткий воспитательный час, Камброд даёт команду разойтись. Я дублирую команду и мы исчезаем в своих номерах…
Здесь же проживают Крот с Багирой. И неунывающий в борьбе за правое дело планетарного коммунизма блогер Чега Серна (с которым мы, впоследствии, “замутим” цикл видеороликов, посвящённых жизни коммунистов в Алчевске). Значит мы уже не одни…
Впереди у нас по-прежнему освещение событий. Естественно, теперь формат нашей деятельности ощутимо изменится, поскольку большую часть рабочего времени мы будем уделять освещению событий, связанных с подразделением, к которому мы прикреплены. Но мы будем находить также время для работы «на воле», продолжая освещать жизнь населения Алчевска, Стаханова, Луганска…
Мы потеряли Фауста: после нашего отъезда в гостиницу он придёт, чтобы попрощаться с нами и, взвалив вещмешок, пешком отправится на автостанцию… Это второй боец, покинувший наши ряды из-за избитой солдатскими ботинками «регулярных» военнослужащих, идеи Мозового…
Позже, вопреки приказам сверху «не вмешиваться в политику», некоторые бойцы инфоротряда всё же «вмешаются» в неё, проводя своё независимое расследование «случайной» гибели бойцов на участках фронта и криминальных событий вокруг города. После этого, ряды НМ ЛНР начнут покидать последние идейные бойцы. В том числе и бывшие информационщики.
Но это уже будет другая история… А пока — здравствуй, журналистика в рамках «солдатской жизни»!
Со своими запретами и выкрутасами… Ибо идти теперь через тернии. И не к звёздам. А к поиску истины… Но я к ним с каждым днём становлюсь ближе и ближе. Значит — верный путь выбран… Продолжение
27.05.2018.
