Готовясь к предпоследней встрече с Анной Озёровой (последняя должна будет состояться в конце 2016-го года во время принятия сложного, но тем не менее правильного в данное время решения — протереть глаза, отрезветь от сладких обещаний « старших друзей» и «хороших дядь» и, взвесив все «pro et contra” вовремя, не попав под горячую руку карающей еретиков-революционеров Судьбы, обрекая их на нелегальное и нищенское существование, уехать в родную Горловку. Пусть криминальную, пусть бедную, пусть страдающую от безработицы, но в СВОЮ, родную…), я тщательно изучил все сведения и сообщения, полученные от ВСЕХ сочувствующих общему делу Борьбы За Правду и Справедливость, дабы сложить из них общую картину реальности.
Почти как Кай в произведении Ханс Кристиан Андерсен.. Кай тоже складывал пазлы из льдинок. Кстати, в итоге у него получилось слово «Вечность»… Ибо стремление к постоянному — и есть совершенство. Будда был прав…
Мудрость и созерцание — вот истинные благодетели человечества, находящегося словно между молотом и наковальней в мире политических конфликтов. Нет ничего прекраснее и надёжнее, чем видя, как на большой арене грызутся влиятельные толстосумы, отойти в сторону, пожимая плечами и говоря публике: «А зачем мне участвовать в собрании одержимых?». Это — АДЕКВАТНОСТЬ…
И она уже начала приходить ко многим… Добровольцы «первой волны» начали понимать, как жестоко они были обмануты…
Скажите, пожалуйста, вы видели, как простой парень, потративший СВОИ сбережения на покупку формы и закупку всяческих «ништяков», полезных для подразделения,в которое он направляется из далёкой глубинки России, спустя пару лет оказывается НЕНУЖНЫМ тому самому подразделению да и всей Луганской Народной Республике в частности? Я видел. Знаете, что с ним случается? Всё просто: он превращается в…бомжа.
Нет, он не начинает пить литрами дешёвый портвейн, заедая его столетней залежалой таранкой, он не перестаёт следить за своей внешностью, не перестаёт ВЕРИТЬ в то, за что он сутками долбил киркой каменную почву и таскал огромные брёвна, укрепляя линию обороны… Он остаётся всё тем же начитанным парнем с манерами мушкетёра, внешностью рабочего и характером благородного гангстера. И он по-прежнему готов отдать ЖИЗНЬ за свои убеждения и за мирное небо над головой детей. Но его уже об этом не просят. Его просят «не нарушать договорняков», «не умничать» и «идти на хрен, если ему что-то в пацанских понятиях не нравится»…
Да, это был 2016-ый… Тот самый 2016-ый, в котором добровольцы и ополченцы превращались в «пацанов» и «армейцев». Вчерашние шахтёры и заводчане, элита рабочего класса и гордость народа, превращались в спИцназАвцев, захватчиков-отхватчиков-перехватчиков, униженные и оскррблённые в школьные годы, имея комплекс Наполеона, превращались в безграмотных офицеров и стукачей-ефрейторов, для которых самым главным мерилом солдатской гордости были блестящие лычки и звёзды и…купленные медали и кресты… Идейных ополченцев оставалось всё меньше и меньше. Они просто бесследно исчезали, чтобы потом «появиться» в сводках новостей в виде потерь личного состава или в виде политэмигрантов, вынужденных уехать в самые дальние края России…
Это гораздо позже один из военкоров «первой волны», побывавший на «подвалах», покинув армию ДНР, будучи совершенно свободным и независимым от обстоятельств, напишет интернет-признание, в котором он будет раскаиваться перед людьми в том, что был вынужден лгать, повинуясь приказам сверху…
Сука! Что значит «лгать повинуясь приказам»? Ты же ПРИСЯГУ принимал! На верность НАРОДУ НОВОРОССИИ! Что ж ты так переобувался-то каждый раз, а?
А ответ на подобный вопрос был один: все эти п…здаболы на службе во всяких «официальных пресс-центрах» состояли на довольствии в НМ ЛДНР. И числились…стрелками. Нет, то, что делает военкор, никак не менее влияет на ход событий, чем меткий выстрел снайпера. Их усилия равны. Но в какую сторону направлены эти усилия?
Из приезжих добровольцев из стран Европы и Азии стали делать обезьянок для селфи, превращая их в «медийные личности». А позже эти медийные личности ВНЕ ОЧЕРЕДИ получали паспорта ЛНР и ДНР и…служили в тёплых местах. В тылу. Настоящими бойцами, стоящими на передовых позициях, оставались скрывающиеся от объективов камер иностранцы, готовые разделить с населением Донбасса и с ополченцами из Алчевска, Луганска, Ясиноватой, Донецка, Дебальцево и Горловки любую участь и последний кусок хлеба…
«Всё хорошо! – кричал в экране телевизоров и ноутбуков какой-нибудь очередной голодёрик, нанятый самым популярным общественным движением в ЛНР. – Наша Республика пусть и не процветает, но мы наращиваем темпы!»
В чём заключалось «наращивание темпов», сей персонаж благополучно не признавался, предпочитая «вуалировать» действительность: на замечания по сути у него была стандартная отговорка – «А вы посмотрите, что там на Украине делается…».
Блин! Меня не интересовало, что там на Украине! Мне до кофейно-лямурного Львова и до кишащей гопотой Винницы далеко… Ну прямо как в старом анекдоте… «Вот, товарищ управляющий, мы новую сигнализацию в банке поставили…
– А деньги где?
– Так украли деньги, пока мы сигнализацию проверяли…
– Что???
– А зато у конкурентов двери поломались…
А что с гуманитаркой?
А с гуманитаркой — ничего. Её теперь стали выдавать «официальные представители» от политических и силовых структур. А волонтёров просто настоятельно просили больше в ЛНР и ДНР не ехать… Нарушивших сей указ ждала незавидная участь от выдворения, до… ареста.
Всё, включая ЛЮБЫЕ мероприятия, как-либо связанные с финансовыми потоками, «национализировалось» дабы пополнять казну государства. А потом — исчезало…
О погибших идейных командирах Мозговом, Беднове, Дрёмове, Ищенко помнили лишь те, кто служил под их началом…
Теперь на вопрос «Зачем вы идёте служить в НМ ЛНР?», многие просто показывали красивые буклетики, в которых были указаны самые весомые аргументы того времени — выплата денежного довольствия и возможность расти в плане карьеры…
Всё менялось. «Идейные» становились динамичными, аполитичные — ангажированными…
Я оделся и вышел из номера. Моё внимание, привлёк Чега, стоящий у двери своего номера с двумя тарелками в руках. Это его «фишка». Иногда Чега любил чревоугодничать в одиночестве под просмотр фильмов на революционную тематику. Вот и сейчас, затарившись обедом, он, неблагоразумно заняв обе руки, гипнотизировал дверь номера.
– Давай ключик, страдалец, – взяв ключ у Чеги, я открыл дверь.
– Спасибо, – Чега втиснулся в дверной проём с тарелками, наполненными солянкой и картофельным пюре с тушёнкой. – Кстати, я завтра пойду в горком. Не хочешь со мной пройтись? Узнаешь кое-что… Тебе, как журналисту, будет интересно.
– Завтра? – я почесал затылок. – Да, в принципе можно и пройтись.
– Ну, тогда завтра — в одиннадцать. Я зайду за тобой, – и Чега, сбросив обувь, прошлёпал в глубь комнаты.
– Приятного, – помахал я ему рукой и зашагал к лестнице.
Спустившись в холл, я увидел Зазика, стоящего у входа.
– Привет, – Зазик пожал мою руку, – А я опять на службу. В Дебаль… Теперь не раньше чем через неделю приеду. Ты как?
– Да вроде нормально… – пожал я плечами. — Руководство штаба «четвёрки» пока работой не озадачило. Вот, в гости иду…
– Ну давай, – Зазик понимающе улыбнулся. – Не хулигань там сильно…
– Постараюсь, – заверил его я и вышел на улицу.
Миновав пару переулков и выйдя на частный сектор, я без особого труда отыскал новый адрес проживания Озёровой. Постучав в калитку, я стал ждать появления Анны.
– Здравствуй…
Калитка открылась без единого скрипа. Было видно, что за всем хозяйством вокруг этого частного дома ухаживает умелая рука.
– Привет, – кивнул я. – У меня есть кое-какие сведения для тебя. И важные документы.
– Заходи, – Анна посторонилась, пропуская меня во двор.
Войдя во двор и рассмотрев Анну, одетую в домашнюю одежду, я понял, разговор предстоит долгий. Мы прошли в дом. Анна предложила мне чай.
– В общем, Анечка, дела наши обстоят неоднозначно, – сообщил я. – Сейчас я расскажу тебе одну замечательную и интересную историю. Ты пока только слушай, не перебивай. Я потом на все твои вопросы отвечу. История будет касаться подготовки к «госперевороту» в ЛНР…
Анна кивнула и, налив себе чаю, села напротив меня.
– Итак… – сглотнув слюну, я начал свой рассказ. – Это началось ещё в недалёком 2015-м. Тогда интерес многих «больших людей» в ЛНР был сосредоточен вокруг двух предметов — металла и топлива…
И я начал рассказывать ей ВСЁ, что знал, опуская только самые «неразглашаемые» подробности…
И был вечер и была беседа…
Но это уже была другая история…
22.09.2018.
