(Продолжение). Предыдущая часть. Начало.
Кто никогда не участвовал в патрулировании по улицам города, вечером, после комендантского часа, не видел своеобразной, внутренней, ТАЙНОЙ его жизни, ибо вечерний зимний Алчевск, в котором переплетаются самые разные стили архитектуры – зрелище достойное кисти художника и пера поэта. Даже если наблюдать красоту города через оконное стекло в автомобиле, можно бесконечно восхищаться «австрийскими» фонарями (готика), колоннами возле входа в ДК “Химиков” (классицизм), на обочинах дорог деревьями, покрытыми «стразами» свежего инея… Неоновые вывески магазинов и салонов не могут вызвать у меня такой реакции, ибо это — искусственная красота. Что можно найти в слепящей глаза ярко-синей лампочке? Ничего, кроме предложения местных «зазывал»: приходи к нам! У нас — дешевле/лучше/вкуснее/импортнее! Ай… К Дьяволу… Не хочу… Не верю…
«Патрульный» автомобиль останавливается у конечной остановки автобуса №6. Здесь мы выходим из машины и закуриваем.
Декабрь — не самый холодный месяц зимы, поэтому, благодаря утеплённой «флоре» (тогда эту форму ещё можно было носить), мы чувствуем себя вполне замечательно.
Чего нельзя сказать о молодом парне, старающемся как можно бістрее пробежать мимо нас…
Время — 23:30. Комендантский час парень нарушил. Но… Есть главное качество в русском народе — человечность. «Задержание» трезвого и адекватного парня, ограничивается проверкой документов и самым внушительным «ну-ну-ну» пальчиком… Не нарушайте больше, товарищ. Доброго пути вам. Поспешите домой.
Человек просто поздно с работы возвращался. Бывает.
Патрульный — не злой и страшный цербер. Это — добрый человек, который должен предупреждать людей об опасности нахождения на улице после комендантского часа. Ибо во время войны, к сожалению будет сказано, всегда найдётся сволочь, способная наживаться на людском горе. Я о грабителях и мародёрах, для которых война – что мама родна…
И вот этого всего, о чём иногда рассказывают получившие от патрульного нагоняй местные ханурики-пьяницы( которых, сука, ТОЖЕ в войну нужно защищать! Простите… Сорвался.) – нет. Никто никого не бьёт, не «привязывает верёвкой к деревьям»… «Забирают»(задерживают на период от 1 до 15 суток административного ареста с последующим отправлением на исправительные работы) только «злостных» (систематически нарушающих правопорядок и комендантский час алкашей и наркоманов), как правило — оказывающих сопротивление, в виде «слышь, начальник, не гони волну…», со всеми вытекающими. «Блатные» ханурики — одинаковые везде. И в Горловке, и в Алчевске…
Зато в Алчевске продают элитные сорта китайского чая… Мне повезло, по случаю обзавестись 100 граммами «Шу Пуэр»… Но об этом — потом как-нибудь… Вернёмся к делу.
Алчевск — город совершенно «не криминальный». К такому выводу я пришёл, когда, прожив в нём более года, узнал лишь об одном ужасном происшествии… А криминала не было, потому что с ним активно боролась служба безопасности легендарного «Призрака». Помните – народный суд над уродами в форме, пытающимися дискредитировать ополчение? Это — ещё в первое время войны… Насильников и наркоторговцев показательно приговорили к смертной казни. И лишь одно недоразумение из приговорённых, пуская сопли, что-то проблеяло об «искупить вину кровью на фронте». Поверили. Отправили. Доказал. Но… Всё равно — не уважаем.
Алексей Борисович (Царствие ему Небесное… И Вечная Память…) был очень добрым человеком. Никто и никогда не видел, чтобы он сердился или просто повышал голос. Неумолимым он становился, только в момент осуждения преступившего закон и поправшего права народа. К таким у легендарного комбрига снисхождения не было.
Это сейчас, в момент прибытия «возвращенцев»-чиновников, отогревающих свои телеса в тёплом и уютном Бердянске или Мариуполе, вновь поётся старая песенка, схожая с киевской, про «анижедетей»… «Ну они же всё-таки граждане…Люди…». Какие люди? Жрущие хань, прячущиеся за печкой и не желающие работать или служить Родине, по причине «пАтамушто я на пять тысяч — нИсогласный… Мине нада девочку по клубам водить… »? Это – люди? Или вонючие нарики, режущие школьниц, как свиней, ради золотой цепочки — тоже люди? Хотел бы я посмотреть на чиновника, которого постигнет участь матери погибшей в Алчевске девочки… Вряд ли он тогда говорил бы про «анижелюди»… Нельзя в военное время заниматься вытиранием соплей… Времени на это — нет. Преступность не прощает жалости.
Вот Алексей Борисович с преступностью тоже боролся… Потому, в «военном» Алчевске, в тот момент не было ни наркопритонов, ни самогонных «точек». Потому что «барыги» и любители «порезать метальчика» боялись бойцов «Призрака» как огня. К ним «Призрак» приходил в виде посланников Смерти… Увидев бойцов СБ ОМБр «Призрак», преступники предпочитали накладывать на себя руки сами. Потому что попасть в руки «безопасников» самого идейного подразделения — по-настоящему страшно. До икоты, холодного пота и мокрых (или запачканных) штанов… Бойцов «Призрака» всякая мразь боялась больше, чем сотрудников полиции… Сотрудники полиции могли ещё помиловать. Бойцы «Призрака» – нет. Для «призраков» не было разницы, «укровский» перед ними вор или грабитель, или «наш». Наказание для преступившего закон было однозначным. По закону военного времени… К высшей мере социальной защиты… В общем , как в «сталинские» времена. Страшно? «Анижелюди»? Ничего. Зато мирному населению жить спокойнее будет…
Но всё это вскоре останется в прошлом… Нет, с преступностью в Алчевске и других городах ЛНР (если она там будет, конечно), по-прежнему будут бороться. Но уже по «гражданским» законам. И это будет функция полиции. В принципе — правильно. Каждому — своё. Но… Всё равно, многим жителям Алчевска будет не хватать того самого порядка в городе, который был при Мозговом. Того самого порядка, при котором магазины действительно принадлежали государству, а не отдельному ФЛП, того порядка, при котором «воры в законе», шкурники и прочая нечисть спешно покидала город в страхе за свои шкуры… Тогда действительно город охранялся силами народа. Формировались отряды Дружины, молодёжные ГБР… Поневоле вспоминается родная Горловка, в которой вот так же всё происходило. И не нужно было тогда никаких «управленцев»…
С размышлениями об этом время, отведённое для охраны правопорядка в городе , подходит к завершению. Мы плавно объезжаем вокруг «злачных» мест Алчевска и движемся к расположению…
В расположении встречаем Фауста, перебравшегося в «классную комнату», в которой помимо школьной доски и нескольких расшатанных столов и стульев, сохранилась…электроплита. Фауст, напевая вполголоса какой-то советский шлягер, жарит на огромной сковородке яичницу с картошкой.
– Смотри-смотри… – Одиссей, кивая на Фауста, начинает улыбаться. – Домовой!
Я тоже растягиваю губы в улыбке.
– Будете ржать — ничего не получите! – Фауст тоже смеётся. – Топайте за стульями нормальными. Ложки и тарелки — я на кухне взял…
Я волоку из кабинета информотряда два стула. Одиссей тащит электрический чайник и баночку с кофе.
Мы делим вечернюю трапезу на троих. Запасливый Одиссей вскрывает банку тушёнки, найденную у себя в кубрике (этому счастливцу — повезло больше всех: он живёт один в комнате.) и передаёт её мне. Я высыпаю её содержимое в сковородку с картошкой и яичницей.
– А вы что , в столовую не ходили? – Фауст перемешивает картошку.
– Не-а… – мотаю головой я. – Я писал статью, а потом мы в патруле были.
Фауст сочувственно вздыхает, и отделяет нам большую порцию, чем себе. Подшучивая друг над другом, мы принимаемся за еду…
Так проходит моё патрульное «крещение» в «Призраке». В целом — очень познавательно и интересно. Что будет впереди — лишь Судьбе известно…
Но влиять на неё — можно. Особенно, если ты — мыслящий человек.
Но это уже будет другая история…
16.05.2018.
