3. Реакция
Объективный мир не стоит на месте, он постоянно изменяется, движется, совершенствуется. Это физический, природный процесс, и остановить движущую силу истории невозможно. А потому буржуазия, как бы активно она не сопротивлялась, как бы рьяно не отстаивала свои интересы, распространяя буржуазный консерватизм во все сферы общества, всё равно своё господство теряет. Поначалу его теряют самые слабые слои буржуазии, побеждённые конкуренцией. По мере развития империализма, всё меньше становится численность господствующего слоя буржуазии и всё больше побеждённых монополиями буржуа теряют это господство. Побеждённые, утратившие своё монопольное господство над обществом или ещё не утратившие, но осознающие приближение этой утраты слои буржуазии объединяются с целью вернуть утраченное господство или противостоять этой утрате, вернув состояние общества в первоначальное. Стремление буржуазии к «возврату того, что было» — есть консерватизм в квадрате. Примечательно, что вернуть устройство общества каждый слой буржуазии старается именно к тому состоянию, в котором общество находилось именно в момент господства этого слоя. Мелкая буржуазия старается вернуть полуфеодальные отношения мелких производителей, средняя — домонополистические отношения «свободной конкуренции», и так далее. Господствующая группировка буржуазии поддерживает стремление реакционных сил к реставрации, потому как это стремление временно тормозит развитие антикапиталистических настроений пролетариата, оттягивает и продлевает её господство. Чем ниже положение неконкурентоспособных буржуазных слоёв, тем более активно они противостоят господствующей буржуазии (олигархии). Тем не менее, они при этом стараются двигать историю назад, что абсурдно по своей сути. Буржуазное сознание, которое не может исчезнуть резко и сразу, не позволяет ей перейти на сторону пролетариата, принять его революционную сущность, а потому буржуазия противоречит сама себе: она желает, чтобы господство буржуазии прекратилось, но при этом чтобы оставалось. Чтобы были «и волки сыты и овцы целы». Стараясь привести капитализм к более «цивилизованной» форме, то есть, к состоянию свободной конкуренции, мелкие буржуа не понимают, что продуктом этой самой «цивилизованной конкуренции» как раз и был современный капитализм с его монополистическими особенностями.
Методы реакционной части общества стары как мир и конечно же буржуазны по сути. Этим фактом активно пользуется правящая верхушка господствующей, консервативной буржуазии, поскольку методы реакционной части буржуазии не сильно отличаются. Либерализм здесь вырастает в фундаментализм, национализм — в нацизм, религиозность — в клерикализацию, фиктивность — в оппортунизм. Последний заслуживает отдельного рассмотрения.
В конце XIX века буржуазия уже не могла бороться против революционного марксизма: его научность была очевидна, актуальность доказана, марксизм был признан многими прогрессивно мыслящими интеллектуалами. Поэтому борьба буржуазии против обличающего и критикующего её марксизма, который стал угрозой всему капиталистическому строю, стала иной — скрытой, коварной и наиболее опасной. Буржуа решили подорвать марксизм изнутри, исказить его, выхолостив из него революционную суть. Буржуазия не привыкла делать что-либо своими руками — достаточно профинансировать нужных людей, и дело идёт в ход. Так из представителей мелкобуржуазной интеллигенции возникли оппортунисты — «теоретики» марксизма, истолковающие марксизм именно в том направлении, которое нужно буржуа — контрреволюционном. Однако марксизм — пролетарское, революционное учение, а потому его невозможно истолковать в целях буржуазии, если не заниматься откровенной фальсификацией и лживой подменой определений. Именно против оппортунистов было направлено большинство трудов Ленина, большевики поставили себе задачу выявить, разоблачить и искоренить оппортунистов, очистив марксизм и раскрыв в простой, доступной каждому пролетарию форме, его революционность.
Современная ситуация среди «левых» теоретиков и пропагандистов намного схожа с теми временами — большинство из них явные оппортунисты, прикрывающие свои буржуазные интересы под маской красивых слов о социализме, коммунизме и т. д. Но слова говорят одно, а смысл их в устах оппортуниста обозначает совершенно другое. И пролетарию, достаточно хорошо разбирающемуся в марксизме, не составит труда выявить буржуазную суть этих слов. Все современные «левые» официальные партии являются оппортунистическими, финансируются буржуазией или сами по себе являются буржуазными либо мелкобуржуазными, поскольку своей легальностью ставят себя под правящую верхушку, милостиво согласившуюся «подмять под себя» (то есть, легализовать) эти партии. Все они занимаются либо экономизмом, либо политиканством, пользуясь поддержкой малосознательных рабочих. Различные оппортунистические партии и течения ведут между собой достаточно сильную теоретическую борьбу, однако при ближайшем рассмотрении видно, что методы их борьбы — пустая демагогия, к марксизму имеющая лишь косвенное отношение, а вся борьба — лишь конкуренция между этими партиями за умы обывателей.
Основная слабость реакционных сил в том, что они могут бороться только лишь против субъективных предпосылок к революции. Любые попытки бороться против объективных её причин тщетны и бесполезны, а потому любая победа реакции является временной, объективная ситуация порождает новые революционные силы быстрее, чем реакционные силы успевают против них бороться.
